Адская практика [= Дело о неприкаянной душе] - Сергей Садов

— Эзергиль!!! — Рев родного братика спутать с паровозным гудком, конечно, можно, но я был уверен, что паровозного гудка у нас в квартире нет. Значит, это был рев именно моего брата, а не гудка. Придя к такому нехитрому умозаключению, я направился в его комнату.

— Да?

— Ты помнишь, что завтра твоей сестре исполняется семьдесят лет?! Ты подарок ей приготовил? Между прочим, осенью она пойдет в первый класс!!!

Я подозрительно покосился на брата. Подобная забота о сестренке слишком необычна для него. Тут я разглядел на его столе записку от родителей. Ага, все ясно. Они накрутили хвост ему, а он теперь отыгрывается на мне. Бла-агородного строит. Однако с подарком действительно стоит поторопиться. Где бы его взять?

Я зашел в свою комнату и задумчиво огляделся.

— О! — Я поднял вверх указательный палец. Потом бросился разгребать свои вещи. Где-то со дна последнего ящика шкафа извлек плюшевого чертенка. Поскольку я не слишком много в свое время с ним играл, то выглядел он почти как новый. Только пыль отряхнуть. Вот теперь отлично. На всякий случай я его еще обновил, проведя по чертенку рукой. Теперь действительно отлично. Сестренка до этого ящика еще не добралась, так что видеть этого чертенка у меня не могла. Но чего-то не хватает…

Я почесал затылок и снова оглядел разбросанные по полу вещи. Мой взгляд наткнулся на изорванную куклу школьника. Эту куклу в свое время где-то раздобыл отец и приволок мне. Кукла, конечно, никуда не годится, а вот ее портфель…

Мгновенно оторвав у куклы портфель, я приклеил его к спине чертенка моментальным клеем. Потом достал из ящика миниатюрную записную книжку и засунул ее внутрь ранца, чтобы торчал только уголок, и тоже ее там приклеил. Теперь еще один последний штрих… Оторвав фуражку у игрушечного почтальона, я ее водрузил на голову своего подарка.

— Вот, чертенок идет в школу! — оглядел я свое творение со всех сторон.

Подождав, когда клей просохнет окончательно, я понес его в общую залу и сложил на груде общих подарков с приличествующей случаю запиской. Мама, увидев этот подарок, удивленно охнула.

— Ой, какая прелесть! Эзергиль, где ты купил такого? Там еще есть? Подружкам такого симпатягу подарить бы.

Сориентировался я мгновенно.

— Ой, мама, я последнего взял, там уже нет такого. Чуть ли не из рук покупателя вырвал. Пришлось даже переплатить за него. Но для любимой сестренки ведь старался.

Мама умильно оглядела меня.

— Какой ты милый мальчик, Эзергиль. И как сестру любишь. Я рада, что вы живете так дружно.

Угу, люблю я сестру. Ну ничего не могу с собой поделать. Очень уж нравятся мне сестры под маринадом. Или под чесночным соусом. Нет, сестренка под чесноком — это перебор. Она и так слишком остра на язык… укоротить бы его немного…

Так, тпру, это не в тему. Увлекся. Но ведь так хочется помечтать…

— Мама, — поспешил я перевести разговор с опасной темы. — Мне сегодня к четырем надо явиться в министерство наказаний для прохождения практики.

— Да, — рассеянно кивнула мама, укладывая подарки сестре аккуратной горочкой. — Мне твой дядя уже позвонил. Твой костюм в зале. И перед выходом расчешись, Эзергиль. На твою голову больно смотреть.

Не вступая в спор, я отправился в зал. Отец еще был на работе, так что мне никто не помешает спокойно посидеть у телевизора.

— Эзергиль!!!

Никто, кроме брата, поправился я.

— Да?!

— Тебе не пора еще выходить? Опаздывать в первый день практики — верх неприличия!

Нет, я его просил напоминать мне, когда выходить? А то я сам не знаю. Однако раз уж братик завелся, то не отстанет. Пришлось встать и собраться. Рано, конечно, но лучше по улице побродить, чем выслушивать рев читающего нравоучения брата о том, что он в мои годы… Так и хочется спросить, что раз он такой умный, то почему еще не возглавляет какое-нибудь министерство.

Я собрал все необходимые вещи, которые, как посчитал, могут мне пригодиться, и вышел из дома. Сегодня начинался первый день моей летней практики.